Англо-американская феминистская критика объявила войну этой самодовольной канонизации мужских ценностей среднего класса. Но она редко подвергала сомнению само понятие подобного канона. В конечном итоге целью Шоуолтер становится создание отдельного канона женского письма, а не отказ от всех канонов. Но новый канон не может быть менее жестким, чем прежний. Задача феминистских критиков вновь сведется к тому, чтобы тихо сидеть и слушать голос учительницы, которая поведает ей об истинном женском опыте. Феминистской читательнице не дозволено выступить против этого женского голоса; женский текст правит с тем же деспотизмом, что и прежний мужской текст. Как бы в компенсацию за послушание, феминистке-критику будет разрешено заняться переоценкой «мужской» литературы, если только она сумеет сдержать свой критицизм в отношении писательниц-женщин. Но если рассматривать текст как процесс означивания, а письмо и чтение понимать как производство текста, вполне возможно, что даже тексты, написанные женщинами, подвергнутся непочтительному анализу феминистских критиков. И если такое случится, очевидно, что «гинокритики» столкнутся с острой дилеммой, оказавшись между «новыми» феминистками с их «мужскими» теориями и мужчинами — гуманистами и эмпириками с их патриархатной политикой. Ограниченность подобной концепции феминистской критики становится особенно очевидной, когда она сталкивается с женским произведением, которое отказывается соответствовать гуманистическим ожиданиям, которое не стремится отобразить истинный реалистический «человеческий» опыт. Не случайно англо-американская феминистская критика занималась преимущественно литературой, созданной в великий период расцвета реализма между 1750 и 1930 годом, отдавая особое предпочтение Викторианской эпохе. Произведение Моники Виттиг «Воительницы» — пример текста совершенно иного рода. Это утопическое произведение состоит из нескольких фрагментов, описывающих жизнь амазонок, воюющих против мужчин. Война заканчивается победой женщин, и они празднуют победу вместе с молодыми побежденными мужчинами. Это произведение, состоящее из нескольких частей, систематически перемежается другим текстом: набором женских имен, напечатанных заглавными буквами в центре чистой страницы. В дополнение к сотням имен, текст включает пару стихотворений и три больших круга, обозначающих женские гениталии, — символизм, отвергнутый ближе к концу книги как форма перевернутого сексизма. Книга Виттиг не описывает отдельных персонажей, в ней нет психологизма или узнаваемого «опыта», которому сочувствовали бы читатели. Однако феминистский контекст книги очевиден, и англо-американские феминистские критики всегда воспринимали ее как таковую. Нина Ауэрбах в своей работе «Женские сообщества» предлагает свое толкование появлению в тексте женских имен. Имена женщин, которые произносятся ритуальным распевом, воспринимаются как шутка, поскольку они не привязаны к персонажам, с которыми мы познакомились.