Женская сущность

Вера Гилберт и Губар в то, что истинный авторский голос женщины являет собой сущность всех текстов, скрывает проблемы, поднимаемые их собственной теорией патриархатной идеологии. В их трактовке, как и у Кейт Миллетт, идеология превращается в монолитную унифицированную концепцию, которой неведомы противоречия; и против нее должна выступать пресловутая, волшебным образом нетронутая «женская сущность». Если патриархат формирует собственные всепроникающие идеологические структуры, трудно представить, как женщины XIX века смогли развить в себе или сохранить феминистское сознание, не тронутое доминирующими патриархатными структурами. Как отметила Мэри Якобус, обманчивая стратегия женщины-писательницы, согласно Гилберт и Губар, принуждает ее «к уловкам за счет свободы, к которой так стремились поэтессы XX века: свободы считаться чем-то большим, нежели выдающимися жертвами патриархатного заговора». Иными словами, как женщины вообще могли писать, если учесть беспрестанное патриархатное идеологическое влияние, которое окружало их со всех сторон с момента рождения? Гилберт и Губар так вопрос не ставят, ограничившись в заключение первой главы замечанием что, «несмотря на препятствия в виде двойственного образа ангела и чудовища, несмотря на страх бесплодия и авторские метания, целые поколения писательниц сумели создать свои тексты». Это так, но в силу каких причин? Только более углубленное исследование противоречивого, несовершенного характера патриархатной идеологии помогло бы Гилберт и Губар ответить на этот вопрос. В этом контексте также существенны аргументы Коры Каплан в ее споре с Кейт Миллетт. Если феминистки хотят ответа на коварный вопрос о том, почему некоторые женщины смогли противостоять патриархатным стратегиям, несмотря на все трудности, им следует учитывать парадоксально продуктивные аспекты патриархатной идеологии, равно как и очевидные моменты угнетения. Например, следует признать, что в XIX веке либеральный гуманизм.