Для патриархатного критика автор является источником, основой и значением текста. Если мы хотим разделаться с практикой авторитарности авторства, необходимо сделать еще один шаг и объявить, вслед за Роланом Бартом, о смерти автора. В этом контексте определенно стоит процитировать слова Барта о роли автора: Коль скоро Автор устранен, совершенно напрасными становятся и любые притязания на «расшифровку» текста. Присвоить текст Автору означает ограничить этот текст, наделить его окончательным значением, замкнуть письмо. Такой взгляд вполне устраивает критику, которая считает своей важнейшей задачей обнаружить в произведении Автора: если Автор найден, значит, текст «объяснен» и критик одержал победу. Актуальность приведенной здесь критики Барта в отношении исследователей, признающих авторитарность автора, в частности Гилберт и Губар, очевидна. Но какова же альтернатива? По мнению Барта, следует принять множественность текста, когда «все приходится распутывать, но расшифровывать нечего». Пространство текста предназначено для блуждания, а не для прорыва; текст непрестанно порождает смысл, но он тут же и улетучивается, происходит систематическое высвобождение смысла. Тем самым литература, отказываясь признавать за текстом какую-либо «тайну», то есть окончательный смысл, открывает свободу контртеологической, революционной по сути своей деятельности, так как не останавливать течение смысла — значит в конечном счете отвергнуть самого Бога и его ипостаси — рациональный порядок, науку, закон.