На маяк

Для того чтобы противостоять патриархатному угнетению, поскольку оно принижает женщин как женщин, феминисткам все еще политически необходимо защищать женщин как женщин. Но «недеконструированная» форма феминизма второго этапа, не осознающая метафизической природы тендерных идентичностей, рискует обернуться перевернутой формой сексизма. Это может произойти при некритичном принятии метафизических категорий, установленных патриархатом для того, чтобы указывать женщинам их место, невзирая на все попытки увязать новые феминистские ценности со старыми категориями. Тем самым принятие «деконструктивистского» феминизма Кристевой, с одной стороны, оставляет все на своих местах — наша позиция в политической борьбе не изменилась, — с другой же, радикально трансформирует наше представление о сущности этой борьбы. Прочтение с этих позиций романа «На маяк» позволяет увидеть деструктивную сущность метафизической веры в стойкие, непоколебимые, фиксированные тендерные идентичности, представленные образами мистера и миссис Рэмзи, в то время как Лили Бриско является субъектом, деконсрирующим это противопоставление. Лили осознает его разрушительное влияние и пытается, насколько возможно, жить в соответствии со своими представлениями, невзирая на те ущербные определения половой идентичности, которые навязывает ей общество. Именно в этом контексте следует рассматривать ключевую концепцию андрогинности Вулф. Это не бегство от жестких тендерных определений, как считает Шоуолтер, но понимание их ложной метафизической сущности. Она избегает четких тендерных определений не из страха перед ними, Вулф отказывается от них, потому что видит их истинную природу. Она поняла, что главная цель феминистской борьбы заключается в реконструкции убийственного бинарного противопоставления мужественности и женственности. В своей замечательной книге «К вопросу об андрогинности», опубликованной в 1973 году, Каролин Хейлбрен дает свое собственное, но близкое Кристевой определение андрогинности как «безграничной, и, следовательно, изначально не определяемой сущности». Но далее, когда ей требуется провести различие между андрогинностью и феминизмом, она безоговорочно объявляет Вулф не феминисткой. Таким образом, ее разграничение, очевидно, основывается на представлении, что только первые две стадии из трех, выделенных Кристевой, можно рассматривать как феминистские стратегии. Она признает, что в современном обществе трудно отделить сторонниц идеи андрогинности от феминисток, «из-за власти, которая сейчас находится в руках мужчин, и из-за политической слабости женщин» .