Поскольку имя Сесил в датском языке нейтрально, критик в своем обзоре первого сборника стихов традиционно предположил, что имеет дело с поэтом-мужчиной. Его восторженная рецензия изобилует глаголами действия и содержит относительно мало прилагательных, те же, которые он использует, окрашены исключительно позитивно: «радостный», «энергичный», «богатый» и так далее. Годом спустя тот же критик рецензировал второй сборник Сесил Бодкер. К этому времени он уже знал, что имеет дело с автором-женщиной, и, хотя продолжал относиться к ее поэзии с теплым сочувствием, словарь его похвалы подвергся любопытным изменениям: теперь поэзия Сесил Бодкер стала не более чем «симпатичной», в тексте встречается в три раза больше прилагательных, характер которых принципиально изменился. Критик начинает проявлять излишнее пристрастие к вводным смягчающим, ни одна из которых не появлялась в первой рецензии. Более того, такие прилагательные, как «маленький» или «небольшой», неожиданно заняли центральную позицию в дискурсе критика, тогда как в «мужском» варианте появились всего один раз. Как комментирует это Далруп, «совершенно очевидно, что поэт-мужчина не написал ни одного «маленького» стихотворения». По ее мнению, как и по мнению Мэри Эллманн, реакция упомянутого критика подсознательно раскрывает тот факт, что мужчины-критики просто не могут относиться с тем же пиететом к мнению, если знают, что оно исходит от женщины. Даже если они пишут хороший отзыв об авторе-женщине, они автоматически отбирают те грамматические и лексические конструкции, которые позволяют изобразить женскую поэзию милой и симпатичной в отличие от серьезной и значимой (каковыми должны быть мужчины).