В своем исследовании мужского женоненавистничества Роджерс приводит несколько культурных обоснований этого явления: 1) отрицание секса или чувство вины по отношению к нему; 2) негативная реакция на идеализацию, призванную возвысить женщин; 3) патриархатные чувства, желание держать женщин в подчинении мужчин. Последняя причина, считает Роджерс, «главная основа существования женоненавистничества, наиболее широко и глубоко укоренившаяся в обществе». Позиция самой Миллетт крайне близка третьему тезису Роджерс, это факт, который ей следовало бы признать. Миллетт, напротив, не упоминает соответствующую часть работы Роджерс и продолжает развивать собственную теорию о единственной причине патриархатного угнетения. Такое ограниченное толкование вынуждает ее обосновывать все культурные явления исключительно в терминах политики власти, как, например, в описании традиций любовного ухаживания: Следует понимать, что рыцарское поведение — это игра, которую затевает господствующая группа и в процессе которой она возвышает своих подданных до уровня пьедестала. Как заметил социолог Хьюго Бейгел, и почтительная, и романтическая версии любви — это всего лишь «подачки», «дотации» выделяемые мужчинами от своей абсолютной власти. И то, и другое служит для маскировки патриархатного характера западной культуры. Но все ее попытки приписать женщинам невероятные достоинства заканчиваются тем, что женщин загоняют в крайне узкие рамки жестко определенного поведения.